Биографические данные Сапфо скудны и неоднозначны. Сапфо родилась на о. Лесбос, по одним сведениям в г. Митилены, по другим — в г. Эрес. Страбон сообщает, что Сапфо была современницей Алкея (620/626—580 до н. э.) и Питтака (645/651—569 до н. э.) [1]; Афиней — царя Алиатта (ок. 619/610—560 до н. э.) [2]; Суда относит годы рождения Сапфо к 42-й Олимпиаде (612/608 до н. э.) [3]; Евсевий Кесарийский относит расцвет ее деятельности к первому или второму году 45-й или 46-й Олимпиады (600/601—596/597 до н. э.). Обобщая эти данные, можно утверждать, что Сапфо родилась до 620 до н. э.
Оксиринхский папирус (около 200 н. э.) и Суда [3] сходятся в том, что мать Сапфо звали Клейс (Клеида) и что у Сапфо была дочь, имевшая то же имя. Девочка по имени Клейс упоминается в двух сохранившихся фрагментах: в одном Сапфо отказывается расстаться с девочкой за всю Лидию и весь Лесбос (стр. 60); в другом — обращается к Клейс, говоря, что не может достать ей украшение для волос (стр. 63—64). Традиционно считается, что девочка Клейс в этих фрагментах и есть дочь Сапфо, и они подтверждают, что у Сапфо была дочь по имени Клейс. Однако во втором фрагменте употреблено слово παιδίσκη, которое может означать и рабыню и просто девочку; то есть рассматривать этот фрагмент как однозначное подтверждение не следует.
Согласно большинству источников, отца Сапфо звали Скамандроним (Суда приводит семь вариантов имени отца [3]), и он был «новым аристократом» — будучи представителем знатного рода, занимался торговлей. Тем не менее ни в одном из сохранившихся фрагментов он не упомянут. В «Героидах» Овидия встречается фрагмент, где Сапфо оплакивает смерть или матери, или отца такими словами: «Шесть моих дней рождения прошло, когда родительские кости, собранные из погребального костра, выпили раньше времени мои слезы» [3]. Считается, что речь здесь идет именно о родителе мужского пола, и что основой этих строк Овидия послужило несохранившееся стихотворение Сапфо.
Известно, что у Сапфо было три брата: Ларикус, Харакс, Эригий (Эуригий). В Оксиринхском папирусе упоминается, что Харакс был старшим и что Сапфо была больше привязана к младшему, Ларикусу. Афиней сообщает, что Сапфо прославляла Ларикуса за то, что он разливал вино в митиленском Пританее (государственном совете) — учреждение, в котором служили молодые люди из лучших семейств [5]. Это свидетельство того, что Сапфо родилась в аристократической семье, согласуется с изысканным антуражем некоторых сохранившихся фрагментов.
О брате Сапфо Хараксе существуют упоминания у Геродота, позднее Страбона, Афинея, Овидия и в Суде. Геродот сообщает, что однажды Харакс за большую сумму выкупил в Египте из рабства куртизанку Родопу (Родопиду, Родопис); когда он вернулся с ней в Митилены, Сапфо обратилась к нему в стихах с упреками [6]. Страбон спустя 400 лет добавляет, что Харакс торговал лесбосским вином, и приводит другое имя куртизанки — Дориха [7]. Афиней, спустя еще 200 лет, также называет куртизанку Дорихой и сообщает, что Геродот перепутал ее с Родопой, совершенно другой женщиной [8]; в доказательство Афиней цитирует эпиграмму Посейдиппа (III в. до н. э.), где речь идет о Сапфо и Дорихе, которая «присвоила много Хараксова добра» [9]. Эти данные согласуются с фрагментами имени, сохранившимися в текстах Сапфо (стр. 51—53); тем не менее современное состояние источников не позволяет утверждать, что история с куртизанкой имела место в действительности.
Когда девочка осиротела, родственники отдали ее в школу гетер. Чувство слова и ритма обнаружилось у Сапфо в раннем возрасте. Уже в школе гетер она писала оды, гимны, элегии, праздничные и застольные песни.
Сапфо вышла замуж за богатого андрийца Керкиласа. Информация о замужестве Сапфо сохранилась в Суде: «Сапфо была замужем за очень богатым торговцем по имени Керкилас, который работал в Андрии [3], и имела от него дочь, которую звали Клейс». Если считать фрагмент на стр. 63—65 автобиографичным, это произошло еще до изгнания Сапфо из Митилен.
В середине VII в. до н. э. в Митиленах происходит упразднение царской власти, место которой заняла олигархия царского рода Пенфелидов. Вскоре власть Пенфелидов пала в результате заговора, и между ведущими аристократическими семействами разгорелась борьба за первенство. В 618 до н. э. власть в городе захватил некий Меланхр (первый известный тиран Митилен). Вскоре объединенными усилиями поэта Алкея, его братьев и будущего тирана Митилен Питтака Меланхр был свержен и убит. Однако следующим правителем Митилен становится некий Мирсил. Его политика была направлена против старой митиленской знати, к которой принадлежали роды Алкея и Сапфо. Представители этих родов были вынуждены бежать из города.
Даты этих событий восстанавливаются как между 612 и 618 до н. э., и как между 604 и 594 до н. э. (последние — по Паросской хронике, где упоминается о ссылке Сапфо: «Сапфо уплыла из Митилен в Сицилию, убегая от ..., когда Критий был архонтом» [10]). Обычно предполагается, что Сапфо находилась в изгнании до смерти Мирсила (между 595 и 579 до н. э.); затем вернулась на родину и большую часть жизни провела на Лесбосе, однако явных свидетельств этому нет. Цицерон отмечает, что на Сицилии в г. Сиракузы в здании правительства была установлена статуя Сапфо работы Силаниона (сер. IV в.) [11]. Этот период жизни Сапфо присутствует в сохранившихся текстах; фрагмент на стр. 63—65, упоминающий изгнание, также показывает, что Сапфо недоставало некоторых привычных ей предметов обихода.
По преданию, в это время ею увлекся Алкей (сохранились фрагменты поэтического диалога, который приписывают Алкею и Сапфо).
Социальный статус женщины на о. Лесбос (и вообще в Эолиде) отличался большей свободой, чем в прочих областях греческого мира. Женщины в социальной активности здесь не имели почти никаких ограничений. Часть семейного имущества, например, могла передаваться по женской линии; вместе с мужскими гетериями на острове сохранялись фиасы — аналогичные содружества женщин. Сапфо возглавляла такой фиас — культовое объединение, посвященное Афродите, одной из задач которого было приготовление к замужеству знатных девушек. Участие в фиасе Сапфо, по-видимому, было добровольным, нерегулярным и до некоторой степени многонациональным. В рамках программы фиаса Сапфо обучала девушек музыке, танцам, стихосложению. В викторианскую эпоху Сапфо пытались представить понятной и приемлемой викторианскому обществу — отсюда о ней превалировало представление как о «начальнице пансиона благородных девиц».
Составленный в александрийский период корпус произведений Сапфо насчитывал девять книг; книги были расположены отчасти по метрическим рубрикам, отчасти по видам мелоса. Из произведений Сапфо до нашего времени дошло около 170 фрагментов, в том числе одно стихотворение целиком. Это очень малая часть наследия Сапфо, но и она представляет большую культурную ценность. Особого внимания заслуживают следующие фрагменты (по 4-му изданию Бергка, «Poetae Lyrici Graeci», т. III):
Главной причиной утраты текстов Сапфо явилось, по-видимому, преобладающее влияние аттического диалекта греческого языка. Эолийский диалект, на котором писала Сапфо, был сложен и значительно отличался от получавшего всеобщее распространение аттического. Уже ко времени существования Римской империи эолийский диалект стал малопонятным, создавая трудности для сохранения популярности Сапфо (и эолийской лирической школы в общем). Тем не менее величайшие поэты и мыслители Древнего Рима продолжали сравнивать с Сапфо других авторов или подражать ей. Фрагменты Сапфо часто цитировались для иллюстрации грамматики, синтаксиса и стихотворных размеров. Главным образом благодаря этим свидетельствам тексты Сапфо сохранились в имеющемся объеме.
Сегодня также считается, что литературное наследие Сапфо пало жертвой намеренного уничтожения церковными лидерами, нетерпимыми к античной языческой «вольности». Свидетельств, подтверждающих это, не существует. Наоборот, Григорий Богослов (которого с Папой Григорием VII называют главными виновниками утраты стихов Сапфо и Алкея) читал ее стихи и восхищался ими. Например, современные исследователи в песнопении «О человеческой природе» находят параллели с одним из фрагментов (стр. 45—46) [15]; для этого стихотворения у Сапфо заимствованы образы священной рощи (ἄλσος), дрожащих на ветру ветвей и примечательное слово для обозначения глубокого сна (κῶμα).
Самостоятельные копии текстов Сапфо, не в цитатах античных авторов, обнаруживались, как правило, на обрывках ранних папирусов (например, в кучах древнего мусора в Оксиринхе). Один значительный фрагмент был найден на глиняном черепке. На таких носителях удалось обнаружить три почти целиком сохранившихся стихотворения.
Последние из найденных текстов Сапфо: 1) почти целиком сохранившееся стихотворение о старости (стр. 68—69); 2) большая часть стихотворения, фрагменты которого были найдены ранее на одном из оксиринхских папирусов III в. до н. э. Фрагменты с папируса были впервые опубликованы в 1922, остальная часть стихотворения — в 2004 (папирус из коллекции Кельнского университета) [16]; перевода этого текста на русский пока нет. Стихотворение рассказывает о помолвке Титона; в него влюбилась богиня Эос и попросила Зевса сделать его бессмертным, забыв добавить, что он должен остаться вечно молодым.
Судя по корпусу сохранившихся текстов, основу творчества Сапфо составляли стихотворения, предназначенные для исполнения в фиасе. В основе персональной лирики Сапфо лежат традиционные фольклорные элементы; преобладают мотивы любви и разлуки; действие происходит на фоне светлой и радостной природы, журчания ручьев, курения благовоний в священной роще богини.
Традиционные формы культового фольклора наполняются у Сапфо личными переживаниями. Главным достоинством ее стихотворений считается напряженная страстность и обнаженное чувство, выраженные с чрезвычайной простотой и яркостью. Любовь в восприятии Сапфо — страшная стихийная сила, «сладостно-горькое чудовище, от которого нет защиты». Сапфо стремится передать свое понимание синтезом внутреннего ощущения и конкретно-чувственного восприятия (огонь под кожей, звон в ушах и т. п.). Сдержанные в оценке древние называли Сапфо «страстной».
Помимо любовной от лирики Сапфо сохранились также фрагменты, рассчитанные на широкую аудиторию. Например, эпиталамии — традиционные свадебные песни, отображавшие прощание невесты с девичеством; предназначались для исполнения хором юношей и девушек перед входом в брачный покой. Эти стихотворения отличались не столько страстностью, сколько наивностью и простотой тона. «Извечные» мотивы поэзии этого рода — весна, розы, соловей, Пейто, Хариты, Эрот — присутствуют в сохранившихся фрагментах постоянно. Особенное значение Сапфо придает розе; в «Венке Мелеагра» ей посвящен этот цветок [12].
Гимны Сапфо не имели, по-видимому, отношения к культу и носили субъективный характер. Их называли «призывными», так как каждый обращен к какому-либо божеству.
Наконец, Сапфо приписываются элегии и эпиграммы.
«Поэзия Сапфо была посвящена любви и красоте: красоте тела, девушек и эфебов, торжественно состязавшихся с ней у храма Геры на Лесбосе; любви, отвлеченной от грубости физиологического порыва к культу чувства, надстраивавшегося над вопросами брака и пола, умерявшего страстность требованиями эстетики, вызывавшего анализ аффекта и виртуозность его поэтического, условного выражения. От Сапфо выход к Сократу: недаром он называл ее своей наставницей в вопросах любви» (А. Н. Веселовский [13]).
«Простота языка и четкость мысли во всех этих фрагментах очевидны; шутки и пафос, обычные в английских стихах о любви и нередко встречающиеся в произведениях Катулла, отсутствуют полностью. Ее образы ясны — воробьи, запряженные в колесницу Афродиты, полная луна звездной ночью, единственное красное яблоко на верхушке дерева; иногда она подробно останавливается на них, развивая самих по себе. Она использует прямую речь, цитируя настоящие или выдуманные диалоги, и тем самым достигает впечатления непосредственности. Когда речь идет о кипящих в ее душе чувствах, она спокойно выбирает слова для их выражения. В этом она опирается прежде всего на мелодику речи; ее умение подбирать положение гласных и согласных звуков, которым восхищался Дионисий Галикарнасский, очевидно почти в любой строфе; музыка, под которую она пела свои стихи, уже не звучит, но, прочтенные вслух, они по-прежнему зачаровывают» (Д. А. Кэмпбелл [14]).
Сапфо ввела в стихосложение несколько ритмических образцов, например, названные ее именем Большую и Малую Сапфические строфы). Они высоко ценились и ее современниками, и поэтами позднего времени, в том числе латинскими — например, Катуллом (который фактически первый использовал в латинском малую Сапфическую строфу), Горацием (который позже использовал ее с непревзойденным для латинского языка мастерством).
В противоположность дорической хоровой лирике, монодическая (сольная) лирика эолийцев допускала: 1) либо однородные системы (т.н. катастих — текст, написанный одним размером); 2) либо строфы, состоящие из двух, трех и четырех стихов. Отсутствие разнообразия строфики компенсировалось разнообразием метрики. Преобладающий размер стихотворений Сапфо — логаэдический, то есть дактило-трохеический, с переменным ритмом. Среди стихов наиболее часто встречаются адоний, Асклепиадов стих большой, Асклепиадов стих малый, Сапфический стих большой, Сапфический стих малый, ферекратей, гликоней.
В музыке Сапфо приписывается изобретение плектрона (палочки, посредством которой извлекался звук струнного инструмента) и миксолидийской гаммы (натуральный мажор с пониженной седьмой ступенью; h, с, d, е, f, к, a, h). Афиней сообщает, что Сапфо была первой, кто стал играть плектроном [17]); миксолидийская гамма затем перешла в драму.
В древности существовало немало историй об отношениях поэтессы к ее избранникам и подругам. Начало таким историям было положено представителями аттической комедии (известны имена семи комиков, избравших сюжетом своих пьес эпизоды из жизни Сапфо). Они относились к культурному развитию эолийской женщины начала VI в. до н. э. с точки зрения современной им афинской действительности. Не понимая, таким образом, смысла поэзии Сапфо полностью, они также превратно толковали некоторые сведения о жизни Сапфо.
К числу подобных историй относится любовь к юноше-паромщику Фаону, представленная впервые в работах Менандра [18]. По этой истории поэтесса, которой Фаон отказал во взаимности, якобы бросилась в море с Левкадской скалы в Акарнании. Эту историю также упоминает Страбон, отмечая, что Сапфо была первой, кто бросился с этой скалы [19]. В наше время история считается недостоверной — как основанная на неверном прочтении повествования, составленного от первого лица в небиографическом тексте; или как скомпилированная в позднейшее время. Тем не менее выражение «броситься с Левкадской скалы» стало поговоркой, означающей «кончить жизнь самоубийством под влиянием отчаяния».
Наряду с Алкеем и Фаоном в число избранников Сапфо попадают Анакреонт, живший на 60 лет позже ее [2]; Архилох с Гиппонактом, разделенные друг от друга промежутком в 150 лет.
По поводу отношений Сапфо к женщинам — адресатам ее стихотворений — уже в древности существовало множество неоднозначных мнений. Верно, что современное понятие «лесбийская» или «сапфическая любовь», само слово «лесбиянка» (означающее гомосексуальную женщину) по происхождению связано с Сапфо и ее кружком. (Для обозначения собственно женской гомосексуальности эти слова стали применяться только в XIX в.) Женщины в стихотворениях Сапфо говорят о любви (взаимной или нет) к женщинам; однако образы телесного контакта между ними встречаются редко и являются спорными. Подруги и ученицы Сапфо обменивались стихотворениями, которые в первую очередь были связаны с древними культами женственности. На почве лесбосской свободы чувства и действия эта «женская» поэзия естественным образом приобретала откровенное содержание. К тому же она предназначалась определенному кругу близких. Так или иначе, гомоэротику Сапфо следует понимать в контексте VII в. до н. э. (стихи Алкея, позже Пиндара, описывают сходные романтические отношения между участниками гетерии).
Критики XIX в. объясняли страстность поэтического чувства Сапфо к женщинам особенностью художественных приемов; также фактом «нормальности» таких отношений в социально-культурной традиции общества того времени. Отношения женщин к женщинам на почве дружбы или возвышенной любви, например, проповедовал Платон в «Пире»; подобные отношения для древности являлись столь же нормальными, как отношения среди спартанских эфебов или между Сократом и его учениками (Алкивиадом, Ксенофонтом и др.). Такое мнение высказывалось еще в древности философом Максимом Тирским (II в.): «Как иначе можно назвать любовь этой лесбийской женщины, если не искусством любви Сократа? Ведь они, кажется мне, понимали любовь по-своему: она любила женщин, он — мужчин. Ведь они, как говорят, любили многих и были увлечены всем прекрасным. Кем были для него Алкивиад, Хармид и Федр, тем были для нее Гиринна, Аттида и Анактория...» [20].
По сохранившимся фрагментам также представляется, что ревность Сапфо к своим соперницам, Иорго и Андромеде, была вызвана более чувством соревнования на почве поэтического и музыкального искусства между фиасами (свой фиас Сапфо называет «своим домом муз» [21]).
Так или иначе, Сапфо пользовалась уважением и почитанием сограждан (сохранились митиленские монеты с изображением Сапфо). Ее высоко чтили Алкей, Солон, затем Платон, затем Гораций и многие выдающиеся личности античной и средневековой эпох. Следует отметить, что по текстам Сапфо создается ее образ как прекрасной матери и жены.
Поэзия Сапфо заслужила признание и поклонение еще в древности. В античный период Сапфо считалась величайшим или одним из величайших лирических поэтов. В «Антологии» Иоанна Стобея (V в.) [22] приводится следующий рассказ: «Солон Афинский услышал, как его племянник поет песню Сапфо за бокалом вина; она ему настолько понравилась, что он попросил мальчика научить его этой песне. Когда тот спросил его зачем, Солон ответил: „Чтобы я мог выучить ее и умереть”».
Сократ называет ее своей «наставницей в вопросах любви». Платон — «десятой музой»; сохранилась эпиграмма, приписываемая Платону: «Девять на свете есть Муз, утверждают иные. Неверно: вот и десятая к ним — Лесбоса дочерь, Сапфо!» [23]. Клавдий Элиан сообщает в «Пестрых рассказах», что Платон называл Сапфо «мудрой» [24]. Высокую оценку давал «божественным песням» Сапфо признанный мастер эпиграмм Посейдипп (III в. до н. э.; об этом сообщается в миланском папирусе, извлеченном расхитителями египетских гробниц из савана мумии и опубликованном в 2001). Страбон называет Сапфо «удивительным явлением» и утверждает: «Насколько я знаю, за все то время, которое сохранилось в памяти людей, не появилось ни одной женщины, которая могла бы хоть отдаленно сравниться с ней в области поэзии» [25]. Дионисий Галикарнасский называет Сапфо «первой представительницей мелодического стиля» [26]. По словам Деметрия Магна, стихи Сапфо «полны любви и весны» [27].
Поэзия Сапфо оказала большое влияние на Катулла — родственного Сапфо по духу «певца нежных чувств и страстей». Известен латинский перевод Катуллом стихотворения Сапфо «Ille mi par esse deo videtur» («Он кажется мне подобным богу» [28]). От обычной античной критики существенно отличается оценка творчества Сапфо Псевдо-Лонгином. Он не дает метрического разбора, не говорит о музыке стиха; он сосредоточивает внимание на психологизме поэтессы, на ее умении объективизировать свои чувства и изображать их внешние проявления: «Каким же образом раскрывается ее дарование? Оно обнаруживается в том, с какой поразительной силой отбирает она во всем самое глубокое и великое, чтобы потом создать единый образ» [29].
Гораций, на которого поэзия Сапфо оказала определяющее влияние, заявляет, что поэзия Сапфо достойна священного поклонения [30].
См. источники
© Север Г. М., 2010. На сайте используется греческий шрифт.